Белгородец Пётр Горбунов в свободное от работы время находит работу тем, кто переехал в регион из Украины. 

- Я довольно давно занимаюсь вопросами приграничного сотрудничества в рамках гражданского общества. Белгород и Харьков были всегда очень тесно связаны. Сам я работаю на научно-промышленном предприятии и наши связи с Харьковом были очень серьезными. И когда на Украине произошло то, что произошло, мы очень живо все это восприняли. А после того, как харьковчане массово стали переезжать в Белгород, появился стихийный заказ на оформление людей в какую-то общность. Так землячество и появилось. Мы работаем и с теми, кто приехал из других регионов Украины.

- Это на самом деле больная тема. До недавнего времени миграция в Белгороде воспринималась как проблема. Вставали вопросы: куда девать людей, повышенная социальная нагрузка на регион и т.д.

Мы предложили менять эти подходы и воспринимать миграцию не как проблему, а как возможность – возможность поднять потенциал области. Для этого надо совершенно по-другому рассматривать миграцию высококвалифицированных специалистов, специалистов дефицитных профессий, миграцию капитала, бизнеса и т. д. Вопрос в том, какие регионы РФ воспользуются «исходом» из Харькова. 

Белгород, к сожалению, несмотря на то, что работа в данном направлении начала организовываться, движется крайне медленно. По большому счету, мы не создали такую привлекательную систему, чтобы можно было сказать: если вы обладаете такими-то навыками – приходите сюда, мы вас устроим. Если вы хотите перевести свой бизнес – приходите сюда, и у вас будут (естественно, на определённое время) помощь, консультации, льготы, и мы вас тоже устроим.

- Моё предприятие занимается разработкой и производством промышленных средств измерений газов и жидкостей. Мы за короткий период закрыли все наши «дыры», взяли более 10 специалистов из Харькова. Белгород не готовит электронщиков, не готовит в достаточных количествах высококвалифицированных программистов, метрологов, конструкторов и т.д. У нас существует определение высококвалифицированного специалиста, но оно на самом деле какое-то вывернутое: это специалист, у которого зарплата выше определённого уровня. От этого определения нужно отказываться, поскольку квалификация определяется не зарплатой. В одном регионе (на предприятии) специалист может получать 15-20 тысяч рублей, а перейдёт в место, где его будут адекватно воспринимать – и будет получать 50, 100, 200 тысяч. Например, есть представители конструкторских и научных школ. Некуда их устраивать в Белгороде? Значит необходимо создавать инвест-проекты, создавать частно-государственные партнёрства. Тем более, что многие мигранты готовы приходить целыми коллективами с уже готовыми разработками и даже опытными образцами. Что касается ВУЗов, есть возможность создавать целые новые направления, кафедры. Отчасти это было создано и продолжает создаваться, но на уровне частных инициатив. Есть конкретные положительные примеры. Но зачастую кандидаты наук, доктора, покрутившись полгода-год и не найдя достойного применения, стараются уехать в другие регионы.

- Да, конечно. Безусловно, потребуются финансовые вложения, административная воля, но все это окупится. А для Белгорода это значимо потому, что потенциал наукоёмкого роста здесь ограничен. 

У Белгорода была значительная транзитная функция, сейчас он в географическом смысле в тупике, и эту нишу можно было бы заполнить. 

Не скажу сейчас, что возможности полностью исчерпаны, но время упускается. Зачастую нам проще устраивать людей не в Белгороде, а где-нибудь в Калужской области, где у нас хорошие связи с администрацией, с местным департаментом труда. У нас и с белгородским управлением по труду и занятости выстроены хорошие отношения, но в регионе нет целостной системы и целостной политики в отношении таких мигрантов. С харьковской «Турбинки» люди едут дальше в Россию. Научные кадры переезжают в Белгород, здесь крутятся, не могут найти себе применения и едут дальше.

- Вложения безусловно понадобятся. Но все это окупится сторицей в случае появления наукоемкого производства. Ряд положительных примеров в Белгородской области уже есть, но они носят не системный, а случайный характер.